Немтырь - Страница 38

Янис так и сел на ослабевших ногах на чурку. Понял, что все значит. Думал, что здесь живет в глуши один, спрятавшись, и никто о нем не знает, оказалось, глубоко ошибался. Перед ним явное доказательство того, что Мишка-бродяга знал эти места. Значит, и Клим-гора не случайный прохожий? Они ходили здесь мимо. Куда? Янис опять склонился над картой. Пунктирная линия ведет на другой берег Рыбной реки, за Кан. Там, уже по незнакомым речкам и ручейкам, среди глухой тайги обозначены квадратики вдали от поселений, каждый из них подписан: Никольский, Богатимый, Праведный, Дальний, Петровский и еще несколько других. Нетрудно догадаться, что это золотые прииски. Подсчитал их: двадцать четыре. Все расположены неподалеку друг от друга. Возможно, это какое-то месторождение. Прочитал название реки: Ветлянка. Нет, не знает такой. Внизу, в уголке карты, масштаб. Янис прикинул расстояние — отсюда до приисков около двухсот километров, слишком далеко от них. На трех из них, Никольском, Праведном и Дальнем, стояли кружки, обведенные карандашом.

Неторопливо повел пальцем вниз по пунктирной линии. Она пересекала дорогу, отмеченную как «Восточно-Сибирский трактъ». Да, в те времена, когда составлялась эта карта, железной дороги не было. Место, где тропа пересекала дорогу, отмечено крестиком. Что он значит, неясно. Может, там стояло зимовье или это для ее владельца какой-то другой знак. Далее штрихи опускались ниже, оканчивались на краю карты. Куда тропа вела дальше, оставалось только догадываться. Одно видно, что везде, на всем протяжении с севера на юг, она стороной обходила густонаселенные места и поселения.

Создатель карты имел хорошее как географическое, так и горное образование. Разлинованная по широте и долготе, она была составлена грамотно, с точными направлениями рек. На некоторых горах даже проставлены высоты. А выгоревшие от времени зеленые, желтые и голубые цвета означали лес, горы и степи. Внизу Янис мелким шрифтом прочитал: «горный инженеръ Быстрицкий А. Н.» Вероятно, это и был ее первый хозяин. А вот как она попала в руки Мишки-бродяги и кто после провел пунктирную линию тропы, неизвестно.

Янис долго рассматривал нанесенную на карту местность. Больше всего интересовала Безымянка, речка Рыбная и прилегающие окрестности. Значительную часть он знал на память, охотился там. Но были и такие места, где не был ни разу. Таким образом правый берег Рыбной реки, на который юноша не переправлялся ни разу. Когда-то отец и дед бродили там, рассказывали о своих похождениях. Говорили, что искали, но не нашли деревню староверов. На карте он увидел запрятанный на зеленом поле небольшой значок, нарисованный карандашом в виде могильного крестика с небольшими квадратиками рядом. Понял, что это и есть поселение старообрядцев.

Пунктирная линия — тропа проходила от деревни далеко в стороне. По приблизительным подсчетам до нее около сорока километров. Получалось, что на прииски разбойники ходили мимо нее. Да и крестик нарисован той же краской, что и реки. Вероятно, его нанес первый хозяин карты, инженер Быстрицкий. Значит, он знал о ней. В том далеком, 1874 году, староверы уже там жили.

Это открытие вдохнуло в Яниса надежду. Решил, если не встретится со старообрядцами на реке, найдет их сам. Воодушевленный предстоящими планами, аккуратно свернул план местности, засунул в тот же кожаный мешок и спрятал в дупле дерева, где хранил ружья.

Многое переосмыслил Янис за три последующих дня. Ситуация незавидная. Он находился между двух огней. С одной стороны, скрываясь от ареста НКВД в тайге, не мог выйти к людям; с другой, боялся быть захваченным врасплох бандитами. Пугался каждого шороха, оборачивался по сторонам: кто знает, может, кто-то следит за ним из родственников или товарищей Клима-горы и Мишки-бродяги?

Больше всего угнетало присутствие лошадей. Разбойники сразу узнают их. Возникнут вопросы, на которые юноша не сможет дать ответа. Чтобы этого не случилось, торопился обработать огород: окучивал картошку, полол овес и пшеницу. После этого собирался идти к Рыбной реке, искать староверов. Янис знал, кому надо отдать коней. Это решение возникло само собой.

Путь на реку начался утром третьего дня. Прихватив с собой самое необходимое, запас продуктов на десять дней, оружие, пушнину и карту, выехал из зимовья вниз по Безымянке. Не забыл взять и золото. В голове давно роились мысли: отдать награбленное тем, кому оно должно принадлежать. Хотя не представлял, как это сделает. Вытаскивая из корней бутылку, задержался над могилой Клима-горы:

— Лежишь? Ну-ну, парь кости свои. Сколько душ загубил, а богатством не попользовался. Ладно уж, попробую смягчить твои грехи…

Прежде чем встать на тропу, Янис долго кружил по тайге, путая следы. Ближе к полудню добрался до Рыбной реки. Времени еще оставалось много, поэтому направил лошадей дальше.

Спокойные и удивительно выносливые монголки оказались на редкость послушными. Переступая по захламленной тайге спокойным шагом, они, казалось, заранее предвидели препятствие, обходили его стороной и слушались любой команды нового хозяина. Ехавший на передовом мерине Янис лишь в редких случаях правил уздечкой, указывая дорогу. Остальное конь делал сам: осторожно, стараясь не уронить седока со спины, спускался с пригорков, неторопливо поднимался на взлобки, мягко переступал колодины и кочки, заранее избегая грязь и лужи. Янису жалко расставаться с таким конем, который, очевидно, исходил немало тайги, но делать нечего. Решил, что когда все успокоится, наступят старые времена, вернется за ним или выкупит жеребенка для развода породы. Подумал и тяжело вздохнул: а наступят ли?