Немтырь - Страница 12

Некстати кончились спички. Он взял на полке новый коробок, разжег на улице костер. Над открытым пламенем пища варится быстрее, и в зимовье потом не так жарко.

Янис набрал в казан воды, повесил над огнем, перебрал крупу, засыпал в кипящую воду, посолил, сдобрил пережаренным на сковороде салом: «Пусть будет пожирнее. Чтобы с дороги наелись хорошо! Мяса бы кусок». А сам, периодически вскакивая с чурки, крутил головой, напрягал слух. Но все напрасно. Собака также оставалась равнодушной к окружающему миру. Ее слух, обоняние, зрение не воспринимали лес, в котором, кроме Яниса, не было людей.

Сварилась каша. Догорающий костер превратился в скопище ползающих светлячков. Над тайгой сгустилась мгла, в черном небе не видно звезд. Теплый ветер стайкой мигрирующих белок поскакал по лохматым ветвям пихт и елей. Елка задней лапой почесала за ухом: будет дождь.

Парень наложил в корыто каши, перемешал с сухарями, налил холодной воды, чтобы немного остудить, подал собаке. Наложил в чашку себе. Несмотря на длинный день, ел без аппетита. Доедая остатки крупы, несколько раз посмотрел в темноту. Показалось, что слышит тяжелую поступь лошадиных копыт, потом понял, что это стучит о чашку деревянная ложка.

Ночью Янис спал плохо. Снились какие-то люди, отец, братья. Все куда-то торопятся, бегут, суетятся. Часто просыпался, в пол-уха слушал ночь за стенами избушки. Один раз вскочил, бросился к двери, распахнул настежь. Оказалось, это пошел мелкий, теплый дождь.

Утром проснулся позже обычного. Открыл глаза, посмотрел в окно: на улице морось. Опустившись под тяжестью влаги, заплакали ветки деревьев. В дверь скребется Елка, будит его: «Ты что, хозяин? День давно наступил!» В тайгу она сегодня не пошла: мокро.

Янис встал, оделся. Печь топить некогда, прежде надо сходить на речку, вытащить из морд рыбу, пока та не отмякла.

Оттепель — враг добычи. При такой погоде в два раза быстрее портится рыба, тухнет мясо, преет шкурка добытого соболя. В такие дни промысловику нельзя просиживать на нарах под крышей, может случиться так, что улов придется выбросить, не попользовавшись.

Прежде чем идти, залез на лабаз, достал берестяную торбу под рыбу, закинул за спину, направился к Безымянке. На берегу, не надевая штанов, прошел к мордам, вытряхнул из них то, что попалось. Улов оказался обычным для этого времени. Когда ударят морозы и шуга подгонит рыбу, все будет по-другому.

Попалась крупная рыба: два ленка и штук двадцать хариусов. Общий вес составил около десяти килограммов. Довольный удачей, Янис поставил их на место, вернулся к зимовью.

Пока грелся завтрак, охотник принес из ручья деревянную бочку, установил под крышей в сенях. Выпотрошил, уложил и посолил в нее рыбу. Вереды так делали всегда: сначала заполняли уловом две бочки, в которые входило по центнеру хариуса, потом перекладывали в конские торбы и увозили домой. Часть улова оставляли для еды здесь. Пустые бочки держали в воде, чтобы не рассыхались.

Непродолжительный завтрак не занял много времени. Отложив посуду, парниша взял ружье, на спину накинул котомку, хотел идти, но задержался. Вспомнил, вернулся в избушку. Сделал в тетрадке очередную запись: «Пошел проверять конские хвосты. Октябрь 4».

Сохатый попался рогами в третью за седловиной петлю. Немолодой бык-пятилетка бился, пытаясь высвободиться из цепких пут со вчерашнего дня. Вырванные с корнями деревца, перевернутые куски дерна, откинутые камни подсказывали о силе таежного исполина.

Ко времени прихода Яниса лось устал от тщетных попыток освободиться, выдохся, лишился сил, лег на землю. Услышав охотника и собаку, вскочил на ноги, снова стал рваться на волю. Сопровождавшая в этот раз своего хозяина Елка бросилась к нему. Отвлекая внимание на себя, злобно облаяла, пыталась схватить за нос. Дикий зверь, склонив голову, выставив рога, ответно кидался на нее, старался достать копытами, прыгал вокруг пихты. Если бы не петля, вероятно, для лайки все могло закончиться плохо.

Пользуясь схваткой, скрываясь за деревьями, Янис подошел к сохатому на близкое, убойное расстояние. Осторожно взвел курок ружья, прицелился в шею, выбрал момент, когда животное остановилось, выстрелил. Тот рухнул на землю, завалился набок. Юноша подбежал к нему, хотел добить из второго ствола, но передумал. Отец всегда учил: если есть возможность, не надо стрелять лишний раз, лучше воспользоваться ножом. Сейчас был тот самый случай. Зверь был убит с одной пули.

Елка сбоку, задыхаясь полной шерсти пастью, терзала спину лося. Дождавшись, когда она постепенно растеряет приступ охотничьей злости, он оттащил ее в сторону, успокоил. Потом, перевалив быка на спину, начал снимать шкуру. Ловко орудуя ножом, отрезал «сорочье мясо» (обрезки на шкуре), дал собаке: заработала. Та, хватая его на лету, крутила от удовольствия хвостом. Сегодня у нее был пир.

Удача сопутствовала Янису во всем. Он начал ловить рыбу, добыл сохатого. Однако к охотничьему фарту добавились заботы. Мало разделать лося — надо прибрать мясо. Зверь был большим, и охотнику стоило потрудиться, чтобы перетаскать его на себе к зимовью. Придется сходить несколько раз, за один день не управиться. К тому же надо проверять морды, чтобы не пропала рыба.

В прошлом году все шло проще и быстрее, ведь он был с братьями и отцом. Двое занимались рыбалкой, другие проверяли петли. Когда попался сохатый, им не стоило большого труда и времени сходить сюда по два раза.

Вспоминая те времена, Янис тяжело вздохнул, посмотрел в сторону избушки: «Эх, пришли бы сегодня, помогли…»